В канун Дня защитника Отечества в образовательном учреждении «Сокольский лесопромышленный политехнический техникум», которое раньше называлось ПУ-55, прошло мероприятие – встреча с Владимиром Скворцовым.
Лидия Мальцева, преподаватель техникума, представила обучающимся Владимира Николаевича как бывшего руководителя этого учреждения, который 30 лет жизни отдал таким же ребятам как они.
Он педагог и как никто понимает состояние мальчишек, которым через год, два нужно идти на службу в армию. Это и волнение, и страх, и неуверенность.
Мудрый наставник рассказом о службе подводника, которая длилась почти четыре года, но преподнесенным с юмором и легкостью, как-то воодушевил парней.
-Ровно 50 лет назад, когда мне исполнилось 19 лет, я призвался в ряды Вооруженных Сил Советского Союза. Было это в 1965 году.
На последней военной медицинской комиссии в областном центре нас крутили, вертели, как будто в космонавты готовили. Очень тщательно проверяли состояние здоровья. Я и еще 9 парней поняли, что мы будем служить на Морском флоте.
И вскоре нас отправили в Ленинградский военный округ, в город Кронштадт, который находится на острове в Финском заливе, в 25 км от Санкт-Петербурга, а тогда Ленинграда.
Мы уже поняли, что служба нам предстоит нелегкая и длительная, так как в те времена в Военно-Морском Флоте служили 4 года. Психологически было сложно это осознать, но мы справились.
На военно-морской базе Балтийского флота было три учебных школы. Там нас готовили в течение 6 месяцев по избранным специальностям для несения службы на подводных лодках. Я выбрал специальность рулевого-сигнальщика.
После окончания обу- чения лучших учеников оставили служить на Балтике, а тех, кто имел замечания по учебе и дисциплине, отправили проходить дальнейшую службу на Северный флот.
В декабре 1965 года я уже был на дизельной подводной лодке средней комплектности. Так началась моя служба.
А дальше от преподавателей и обучающихся Владимиру Николаевичу последовали вопросы:
-Какие первые впечатления от службы на подводном корабле, что он из себя представляет?
-Я поделюсь с вами самыми интересными моментами службы.
На нашей подводной лодке было 7 отсеков. Длина ее более 80 метров.
Однотипная лодка-музей стоит в Вытегре.
Каждый из отсеков имеет своё назначение: 1, 7 – торпедные отсеки, 2 отсек – для командира и заместителя командира корабля, 3 – центральный пост, 4 – камбуз, 5 – трюмный отсек, 6 - для двигателя эконом-хода.
Лодка имеет два дизеля, каждый мощностью 2000 лошадиных сил, и двигатель эконом-хода, работающий на аккумуляторных батареях.
В надводном положении лодка идет со скоростью два узла (40 км/час), а в подводном – 10 узлов (20 км/час). Рабочая глубина лодки до 200 метров, хотя у нее пройдено испытание до 300 метров.
Я с удовольствием смотрю художественный фильм «Командир счастливой «Щуки». Он приближен к реальности, а другие фильмы немного приукрашивают действительность.
-Как, находясь в надводном положении, лодка погружается?
-У нее есть ряд выдвижных устройств, например, для захвата воздуха. Когда лодка начинает погружение, то все эти устройства закрываются.
Чтобы запустить ее на глубину, нужно заполнить водой балластовые цистерны. Груз превышает силу выталкивающей воды по законам физики, и лодка уходит под воду.
А чтобы она находилась на определенной глубине, надо было так заполнить водой цистерны, чтобы выталкивающая сила воды была равна силе тяжести корабля. Вот тогда лодка находилась в плавучем состоянии под водой. Она и не всплывает, и не тонет, то есть находится в таком положении, как ей положено.
При погружении дизеля переходят на двигатель эконом-хода, движение лодки уже идет за счет работы аккумуляторных батарей «чтобы винт вертелся, а руль крутился». Вот эти батареи тянут двигатель эконом-хода под водой. Так лодка может двигаться длительное время, пока не потребуется подзарядка. Затем она всплывает, и дизелями снова идет подзарядка батарей.
У лодки два корпуса – легкий и прочный, для того чтобы огромное давление воды ее не раздавило.
-Как тяжело погружаться в воду человеку?
-В учебном отряде учили, как правильно погружаться в воду. Глубже чем на 20 метров нас не погружали. Надевали специальный костюм и дыхательный аппарат. Состояние неописуемое. Очень сильное давление на ушные перепонки, в ушах начинает «стрелять». Погружаться очень сложно, так как при этом на каждые 10 метров на каждый кв.см вашего тела дополнительно давит 10 кг воды.
-Как выходить в случае, если лодка затонет?
-На 1 и 7 отсеках есть специальные площадки. Они очень хорошо отшлифованы. Из спасательного судна опускается колокол по металлическому тросу к площадке. Чтобы колокол присосался к ней, нужно уравнять забортное давление с давлением в этом колоколе. Только тогда откроется крышка люка, и моряки из затонувшего корабля смогут перейти в этот колокол. Мне повезло участвовать в таких учениях.
В 1967 году, отслужив 2 года на Балтике, экипаж корабля получил задание имитировать потопление. Легли на грунт на глубине 120 метров.
Нас должен был обнаружить и спасти надводный корабль научно-исследовательского института, который испытывал новую аппаратуру.
Они нас искали в течение двух суток. А мы в это время экономили электроэнергию, в каждом отсеке горел только один светильник. Сидели обросшие и замерзшие. И очень обрадовались, когда на вторые сутки к нам пришло сообщение, что мы обнаружены.
Я и еще семь матросов находились в первом отсеке. И колокол стали опускать на наш отсек. Все прошло удачно, и мы были подняты с глубины 120 метров на надводный корабль. Впечатлений было много! На корабле нас встречали бурными аплодисментами и брызгами шампанского. Это был самый запоминающийся момент моей службы!
Когда затонула подводная лодка «Курск», я думал, почему не спасли моряков из 10 отсека. Что там случилось? А потом выяснилось, что лодка легла на грунт с креном, и ещё в корпусе была трещина. И поэтому присосать колокол не было ни единого шанса.
-А как ещё можно выйти с затонувшего корабля?
-Можно ещё выйти через торпедный отсек. Но это гораздо сложнее. Нужно одеть гидрокостюм, затем забраться в специальный аппарат. Он заполняется водой и по буйрепу – специальному устройству – поднимаешься наверх. Если подниматься очень быстро, то неминуемо разовьётся «кессонная» болезнь. Это когда азот не растворяется в крови, и человек погибает. Чтобы человеку подняться с глубины 120 метров по буйрепу, требуется 2 часа 30 минут.
Лезешь, а там, на буйрепе, ленточки привязаны: синие, красные, буквально через 20-30 метров. Это значит, что нужно посидеть, отдох- нуть. И когда остаётся 10 метров до поверхности, уже видишь солнце и хочется быстрее всплыть, а нельзя! На этой глубине приходится сидеть самое продолжительное время – 40 минут!
-Как всплывает лодка?
-У лодки есть несколько рулей: горизонтальные, кормовые, носовые и вертикальные. Наш командир при всплытии лодки поднимал носовые рули под углом 60 градусов. Мы в своём отсеке при таком угле привязывали всё, что могло упасть.
Есть еще аварийное всплытие, когда лодка быстро должна подняться на поверхность. Для этой цели есть 22 элемента, баллоны с высоким атмосферным давлением по 410 кг каждый. Они находятся между лёгким и прочным корпусом.
Все вентиля открываются у балластовых цистерн, и вода под давлением сжатого воздуха с огромной скоростью выливается наружу.
Лодка становится лёгкой, и она всплывает в течение нескольких секунд.
Я, когда был «спасен» в колоколе, впервые увидел, как аварийно всплывает родная лодка. Это неописуемо! Тишина, штиль на море. И вдруг в метрах 800 от корабля начинает бурун снизу подниматься, волны в разные стороны бегут от того места. И махина длиной 80 метров выныривает из-под воды. Это очень интересное зрелище!
-А была ли у вас «дедовщина» на корабле?
-Я скажу честно, что нет более сплоченного коллектива, чем на подводных кораблях. Думаю, вы понимаете почему. На лодке было 56 матросов и 12 офицеров. Ни о дедовщине, ни о каких-то других подобных вещах не было даже речи. Ни один старослужащий пальцем никого не тронул из молодых, а лишь учили всему на совесть, чтоб не подвели в нужный момент. Каждый должен знать на своем боевом посту все – от гаечки до последнего винтика, дабы из-за одного человека не погиб весь экипаж.
Единственное, мы, молодые, чаще вставали в наряды в гавани, несли вахту с автоматами, охраняли корабль.
-Как кормили?
-В плавании кормили пять раз: завтрак, обед, полдник, ужин и поздний ужин, а когда стояли на базе – три раза.
Вы не представляете, что такое «морская болезнь». Я полгода привыкал к ней. Мутило постоянно. Какой уж тут аппетит. Но прошло время и всё нормализовалось.
Когда попадаешь в шторм, например, 4 балла, то большие волны болтают лодку, а тут кок обедать зовет. Командир погрузит лодку на 50 мет- ров, там волн нет, все тихо. Люди пообедают, и опять всплытие.
Есть запас пресной воды. Были консервы, варили супы, мясо в холодильниках, как и положено. Свежую рыбу выменивали у рыболовецких судов на спирт, который обязательно должен быть на подлодке для протирки аккумуляторных батарей. А хлеб у нас был консервированный. Черствый есть все равно бы никто не стал. Кок его в духовку ставил, и хлеб становился очень мягкий. В плавании нам давали по шоколадке и по одной вобле.
-Сколько раз давали отпуск?
-Отпуск на Балтийском флоте давали два раза. Положено 30 дней, а на Северном флоте – 45. Плюс еще «поощрительные» дни к праздникам и за хорошую службу. У меня накопилось почти на целый месяц.
-Если в шторм лодка опускается, качка не чувствуется?
-Нет. Сигнал – срочное погружение. Моментально убираются все выдвижные устройства. Лодка пошла на погружение. Чтобы погрузиться на глубину 100 метров, требуется совсем немного времени.
-Когда идет погружение, люди чувствуют перепад давления?
-Никакого перепада не чувствуется.
-Четыре года службы – это много…
-Да, пришлось послужить. Первый год – учились, второй год – служили, третий год – капитально служили, четвертый год – готовили себе замену, учили молодежь. Учили хорошо, чтобы на последнем году службы не было никаких приключений.
Научили мыть посуду, стирать, готовить, уборку делать. Теперь это все в крови. Так что за четыре года нас полностью подготовили к семейной жизни. И служили на совесть! Профессий и специальностей на подводной лодке можно освоить очень много.
А теперь что один год! Сапоги не успеете износить! Только все равно нужно бросить курить и спортом надо заниматься, больше находиться на свежем воздухе, а не за компьютером, так гораздо легче будет служить.
-Кстати, о курении. Можно ли курить на подводной лодке?
-Курить категорически запрещено. Один попытался и получил 15 суток «губы». А когда лодка в надводном положении, то по одному из отсеков выходили, «баловались».
-А где вы спали?
-По отсекам. На цепочках – раскладушки. Чистое белье. Все как положено.
Конечно, на атомоходах комфортнее.
-Есть ли на лодке запас воздуха?
-Я ждал этого вопроса. Конечно, все преду- смотрено. Есть патроны регенерации. В них, если открыть, находятся желтые пластины. Их при надобности нужно залить водой, и начинает выделяться кислород. Этих пластин хватило бы для дыхания экипажа на длительный срок.
-Что делать, если бы корабль затонул с пробоинами?
-Хороший вопрос. Ребята, у вас есть такой предмет – ОБЖ (основы безопасности жизнедеятельности), а у нас был ОБЖ (основы борьбы за живучесть корабля). Специальные тренировки на лодке во время чрезвычайной ситуации проходили регулярно. Есть всякие приспособления на случай пожара и пробоин: задвижки, растяжки, все, что положено быть.
Например, если я из первого отсека оказался в пятом, и вдруг случился пожар, то в этом случае я не должен бежать на свой боевой пост, а должен оставаться в том отсеке, где меня застала эта авария. Потому что мгновенно, через секунды, все отсеки задраиваются, и в каждом из них борются за живучесть корабля самостоятельно.
-Какие традиции есть у подводников?
-Когда погружались первый раз, то мы пили холодную и соленую воду с глубины 50 метров. Это было боевое крещение. Еще на полном серьезе отправляли «молодых» макароны продувать или напильником якорь точить. Конечно, это были шутки, но не злые. Преемственность такая была из поколения в поколение.
Были и такие, что не знали, что в макароны не дуют и якорь не точат и с удовольствием бежали выполнять указания.
-На какое время уходили подлодки в море?
-У нас на Балтике продолжительных походов не было. Самое большее были в походе 1,5 месяца. А на Северном флоте уходили на 3-4 месяца. Атомоходы вообще могли в кругосветку уйти.
-Расскажите какой-нибудь интересный случай…
-В один из сезонов посчастливилось участвовать в запуске самонаводящих торпед. Принцип их работы таков, что напичканы они всякой аппаратурой, которая направляет торпеду на шум винтов корабля. Внутри торпеды стоит аккумулятор, и винты ее крутятся, пока он работает. Если заряд кончился, то она всплывает, как поплавок.
Торпеды собирают на складах специалисты, а наша задача только ими стрелять. Выталкивается торпеда воздухом через торпедный отсек.
И один раз нам пришлось наблюдать такую ситуацию. Учебная торпеда, представляющая хоть и большую, но в сущности резиновую болванку, выпущенная с подводной лодки по цели, эту цель «перепутала», так как в зоне ее действия стояло несколько кораблей. То ли электроника подвела, то ли еще что.
-А корабли-то были наши?
-Конечно, наши. Команда ничего не подозревавшего корабля, увидев, что на них мчится торпеда, быстро ретировалась из поля зрения, как ветром ее сдуло.
Сейчас ракетами стреляют из глубины. Шикарно, техника дошла до совершенства.
Служба была, конечно, не из легких, но очень интересная. Нисколько не жалею, что отдал ей почти 4 года. Почерпнул очень много полезного.
Вот уже прошло около полувека с момента демобилизации, но приведи меня на мой корабль – я спокойно встану за рулевой штурвал и буду вести эту лодку, несмотря на возраст. Так как за 3,5 года нас так обучили, что мы уже как на автомате работали. И командир у нас был очень хороший. Таких людей редко встретишь, редкой доброты, умел работать с коллективом. Он был настоящий русский мужик, за свой личный состав стоял горой.
Ребята активно участвовали в беседе с Владимиром Николаевичем, задавали вопросы от встречи подводной лодки с другими субмаринами до утилизации отходов с подводного корабля. Им было интересно все.
Прекрасный рассказчик и хороший человек Владимир Николаевич просто очаровал ребят. Они тепло поблагодарили его, поздравили с наступающим праздником и ещё долго обсуждали услышанное.
Вот такая простая беседа с интересным человеком наверняка зародила зерно уверенности в душах наших парней, что служба в армии нужна, и это жизненное испытание нужно пройти с честью и достоинством.
Записала Татьяна КУЗНЕЦОВА
Фото Андрея КОРОТКОВА
